У НТС был книжный магазин в Париже, который продавал, в основном, газеты и книги издательства «Посев». Его обслуживал один человек. Ни учета, ни отчета не существовало, Небольшая прибыль шла в карман «директора» магазина. Особого интереса к этому магазину руководство НТС не проявляло, исходя из постулата «лишь бы он не был в убытке».
Один из руководителей НТС мне сказал, что «директор» магазина уходит на пенсию, и предложил мне взять в руки этот магазин. Я поставил условия, которые были приняты с оговоркой, что я буду отвечать за убытки.
Для начала мне была выдана небольшая сумма на первые расходы.
Я знал, что ежемесячный оборот равнялся ста тысячам старых франков (около 150 евро). Через три месяца мой оборот равнялся миллиону старых франков, а через шесть месяцев он перешел пятимиллионный барьер.
Была покрашена витрина, установлен телефон, установлены полки и прилавок и был открыт счет в американском банке!
– Как ты этого добился?» – спрашивали меня.
– Повезло! – отвечал я.
А суть заключилась в следующем: в самом начале я дал объявление в местной газете, что «освобождаю чердаки и подвалы от русских книг и журналов».
Среди них оказались книги, изданные в конце девятнадцатого и в начале двадцатого веков, перечень которых я объявлял в газете. Библиотеки и университеты, в частности, норвежский, моментально расхватывали эти книги. Параллельно в магазин начали приходить антиквары и рыться на полках. Странные это были люди. По крайней мере те, с которыми встречался я. Если они находили какую-либо редкость, то прилагали все усилия к тому, чтобы дать знать своим коллегам и конкурентам об «исключительной» находке, которую ставили в застекленный шкаф. Я им предлагал продать, но они не соглашались. На какие же средства они существовали?
В шутку я их называл «антиквариатом».
Вторым источником доходов была игра на официальном паритете между валютами разных стран, в частности в треугольнике США, СССР и Франция.
В те годы ввоз книг из Советского Союза в США был запрещен. Но ввоз книг из Советского Союза во Францию был неограниченным. А вот ввоз советских книг в США из Франции был разрешен и без ограничений.
В те же самые времена советский рубль котировался чуть дороже американского доллара. Но мало кто знал, что у советского рубля были десятки котировок?!
Поэтому расчет за эти книги велся не по официальному курсу, а по заниженному паритету!
Не долго думая, я связался с крупным книжным магазином в США, которому поставлял советские книги по нормальному паритету между долларом и французским франком!
Когда мой американский «коллега» присылал заказ, он вносил половину его стоимости в банк, который переводил эти деньги в свое отделение в Париже. Я шел к оптовику и брал заказанные книги в кредит на три месяца, который всегда погашал в срок и полностью.
Мне до сих пор неясно, почему французский оптовик, который пытался узнать, кому я отправляю книги, не установил прямой связи с США и не вывозил свой товар непосредственно. Предполагаю, что у него были какие-то соображения, в силу которых он не мог сделать «нужный шаг».
НТС мне предложил взять помощника. Я согласился, и это мне позволило заниматься техническими переводами с французского на русский.
Мой помощник занимался упаковкой книг и их отправкой по почте, что занимало весь рабочий день.

Параллельно, по настоянию моего приятеля, я согласился быть каскадером в фильме «Самый длинный день». Мое участие в фильме длилось около шести месяцев, и я должен был прекратить это доходное дело только потому, что приехала ко мне моя младшая сестра из Софии.
В конце каждой недели я приезжал в магазин, ездил за книгами очередного заказа и давал необходимые указания, связанные с их отправкой.
Мимоходом отмечу, что, вопреки доходной торговле книгами, денег в кассе почти не было, разве что на очень мелкие расходы. Мой помощник никак не мог понять, как можно так крупно торговать, не имея денег в кассе!
В один из моих приездов я почувствовал, что оптовик повел себя не так, как всегда: он был осторожней в разговоре и не отпустил просимое количество книг.
Явно что-то произошло во время моего отсутствия. Но что?
Позже выяснилось, что мой помощник поделился с оптовиком своими сомнениями, связанными с «кассой без денег», сказав оптовику, что он не знает, как мы сможем расплатиться за такой большой заказ – «в нашей кассе нет денег»!
– Какой черт вас дернул за язык рассказывать оптовику, что в нашей кассе нет денег?
– Это же правда!
– Это ваша правда! – вспылил я. – Откуда вы получаете зарплату, если касса пуста? Как мы расплачивались до сих пор за книги, если касса пуста? Как вы расплачивались с почтой, если касса пуста?

В результате у оптовика появилось сомнение в моей кредитоспособности, и он перестал мне выдавать книги в большом количестве, как это делал раньше. Я счел, что дальнейшая судьба магазина скомпрометирована, и сообщил руководителю НТС, что я ухожу из магазина и оставляю его моему помощнику.
В момент моего ухода у магазина долгов не было. Зато был счет в американском банке, полки ломились под книгами, а в кассе, как и раньше, денег не было!