Детектив

ГЛАВА 31

Дверь кабинета снова открылась. И Мирослава увидела Элен. Она была одна. Сына, должно быть, оставила на временное попечение Мориса, который всегда отлично ладил с детьми любого возраста...
Элен Максимова вошла спокойной уверенной походкой. От её подавленности и усталости не осталось и следа.
- Молодец! - про себя подумала Мирослава, а вслух произнесла:
- Садитесь. Я рада видеть вас такой. Надеюсь, ваши неприятности позади.
- Благодаря вам, - сказала Элен, - если бы не вы, со мной было бы всё кончено.
- Вы преувеличиваете.
- О, нет! - искренне воскликнула Максимова, - я уверена!
Элен опустила голову и помолчав несколько секунд, проговорила, - не помню, кто сказал, что человек не зол по природе, злым его делает общество, в котором он живёт. И к этому можно добавить, что человек от природы и не добр. Здесь тоже решающую роль играет общество, так. Что, - сказала Элен, - вероятно, я тоже виновата в том, что произошло в моей семье.
- Не думаю, что в произошедшем велика доля вашей вины. Скорее, наоборот, она мала. Во многих семьях тот, кто зарабатывает деньги, мало времени уделяет семье, увы, время не обладает свойством резины, и мы не можем растянуть его по своему усмотрению.
- Элен, - голос Мирославы стал почти нежным, - вам не стоит терзать себя прошлым.
- Да, наверное, - согласилась Элен и, переведя дух, добавила, - мне стыдно признаться, но я чувствую облегчение... оттого, что Юрия больше нет в моей жизни.
Максимова вздохнула, - единственное, что терзает моё сердце - это сын. Саша очень любит отца и разлука с ним большое испытание для мальчика, - Элен облизнула губы, - но я сделаю всё возможное, чтобы сохранить здоровье сына и физическое и моральное в первую очередь. Я надеюсь, что сумею залечить его раны своей любовью и заботой.
- Я желаю вам удачи, - сказала Мирослава, - и верю, что вам это удастся.
- Я тоже, - улыбнулась Элен и с благодарностью посмотрела на Мирославу.
А теперь, - сказала она, - перейдём к делу. Я принесла деньги - оплату за вашу работу, - вот, - она вытащила из сумки увесистый пакет и положила его на стол.
- Если этого будет мало, - добавила Максимова, - я сниму со счёта, либо выпишу чек.
- Думаю, что достаточно, - сказала Мирослава, - финансами занимается Морис.
Волгина нажала кнопку вызова, - Морис!
Дверь распахнулась моментально. Миндаугас с порога взглядом взвесил пачку купюр.
- Морис, - сказала Мирослава, - прими деньги и выдай клиентке соответствующий документ.
- Ничего не надо, - произнесла Элен.
- У нас так положено, - твёрдо возразил Морис Миндаугас, забирая деньги со стола.
Минут за пятнадцать Элен коротко рассказала Мирославе о своём пребывании под следствием.
Вернулся Морис и протянул Максимовой расписку. Она не глядя, взяла её и положила в сумочку.
- Ну, что ж, - сказала Элен, - я понимаю, что никаких денег не хватит, чтобы выразить силу моей благодарности. Если вам, что-то понадобится, звоните мне, я сделаю для вас всё, что в моих силах. До свиданья.
- Минуточку, - улыбнулась Мирослава, - я думаю, что вам нужно поговорить с одним человеком.
- С кем? - удивилась Элен.
- Пойдёмте, - Мирослава взяла её за руку и вывела из кабинета.
Они прошли по длинному коридору почти до конца.
- Вот сюда, - сказала Мирослава, открыла дверь и пропустила Элен вперёд. А когда Элен замешкалась в проёме, легонько подтолкнула её в комнату и закрыла дверь за её спиной.
Элен замерла в изумлении.
На большом ковре, расписанном восточным орнаментом, сидел Денис Ферсонов и читал её сыну Саше вслух книгу об Алисе в стране чудес.
Её сын сидел рядом с Денисом и слушал его, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово. Внимание мальчика настолько было сосредоточено на приключениях Алисы, что он не сразу заметил приход матери.
В большие окна библиотеки лился свет.
Вдоль стен расположились высокие шкафы с книгами.
На столиках и столах тоже были книги и журналы.
С потолка свисали пучки живых цветов, точно ароматные люстры, которые слегка покачивал невидимый ветер.
Бра и торшеры были ночными существами, поэтому днём они спали.
А солнечного света было так много, что он с трудом вмещался в комнату, а может быть, и не вмещался, а вытеснялся новыми потоками, льющимися сквозь большие чистые стёкла окон.
Элен впервые после возвращения домой, увидела, что черты сына смягчились, а в глазах перестали биться испуганные огоньки отчаяния и тоски. Он задумчиво улыбался и смотрел на Дениса.
И тут Элен впервые заметила то, что так ярко бросалось в глаза - её сын Саша и Денис Ферсонов были удивительно похожи друг на друга.
- Здравствуйте! - сказала она.
Денис вскочил на ночи.
- Элен!..
- Мама! - сын потянул её за руку.
- Что? - спросила она зачарованно.
- Скажи Денису, чтобы он не уходил.
- Что? - переспросила она растерянно.
- Я хочу, чтобы Денис оставался с нами, - проговорил ребёнок.
- Я... не знаю...
- Мама! Что с тобой? - Саша привстал на цыпочки и попытался заглянуть в материнские глаза.
- Всё хорошо, сыночек, - пальцы Элен нежно коснулись волос сына.
- Я останусь! - сказал Денис.
- Вот, видишь! - радостно воскликнул Саша.
- Если, конечно, твоя мама позволит, - добавил Денис и устремил на Элен глаза полные любви и нерастраченной нежности.
- Она позволит! Правда, мама?! - прозвенел голос мальчика.
- Хорошо, - сказала Элен. - Давай попробуем.
... Из агентства они вышли втроём. Маленький мальчик шёл в середине и крепко держал одной рукой Дениса, другой свою мать.
... Когда они уехали на белой "АУДИ", Морис отошёл от окна.
- Они поженятся, - уверенно заявил он.
- Никогда не подозревала в тебе такой сентиментальности, - улыбнулась Мирослава.
- Неужели?! - он молниеносно обернулся и увидел её смеющееся лицо.
- А теперь, я еду домой, к Дону, - проворковала Мирослава.
- Можно мне поехать с вами? - попросил Морис.
- Конечно.
На губах Мориса сверкнула и растаяла улыбка, как тонкий луч в прозрачном утре.
***
Дон услышал шаги своей обожаемой хозяйки ещё когда она поднималась по лестнице.
Кот залёг в прихожей, и когда открылась дверь, чёрной пантерой бросился ей навстречу.
Он едва не сбил с ног Мориса, который имел неосторожность войти первым.
Дон запрыгнул на плечо Мирославы, прижался к её щеке своей пушистой головой и произнёс в самое ухо, - мур-р-р!..
- Мур, мур, - сказала Мирослава, стащила кота с плеча и прижала к груди, - мой милый мур, мой славный мур. Как ты тут без меня?!
- Везет же некоторым, - проворчал Морис то ли в шутку, то ли в серьёз.
Дональд облизнулся, вздохнул и зашёлся в потоке непрерывного мурлыканья.
Мирослава внимала его руладам с нескрываемым наслаждением.
- Идиллия, - произнёс Морис и отправился на кухню.
- Нужно же кому-то кормить эту воркующую парочку, - проворчал он.
Через некоторое время из кухни стали просачиваться соблазнительные ароматы.
Но даже они не смогли оторвать друг от друга Мирославу и Дона.
Мирослава могла часами сидеть в кресле и слушать мурлыканье своего кота.
А о Доне и говорить нечего - внимание хозяйки он расценивал, как благосклонность божества.
Кто его знает, какое оно на самом деле кошачье божество...
Может быть, у божества длинные волосы, серо-зелёные глаза и белая кожа...
Если вообразить невообразимое - вся кошачья пресса и кошачье ТВ стали бы в один голос разубеждать Дона в его заблуждениях, то он одним махом отмёл бы кощунственные посягательства на его личное, и, значит, не прикосновенное мироощущение.
Между тем Морис появился на пороге гостиной и занял большую часть проёма.
- Морис! - сладко потянулась Мирослава, - ты закрываешь нам свет...
- Имею право, - усмехнулся он, - я приготовил обед. Марш мыть лапы!
Мирослава покорно отправилась в ванную, а Дон оторвал от ковра одну лапу и стал её старательно вылизывать.
Через некоторое время они уже расположились на кухне.
Морис и Мирослава напротив друг друга за столом, а Дон на полу возле своей миски.
- Вкусно, - сказала Мирослава, - повезёт же той, которой ты достанешься в мужья.
- А вы не хотите, чтобы повезло вам? - спросил Морис с улыбкой.
Мирослава захохотала и ничего не ответила.
- Между прочим, - заметил Морис, - у меня сегодня день рождения.
- Морис! - воскликнула Мирослава и замолчала, озадаченно, глядя на него.
- Мы можем прекрасно его отметить, - произнесла она.
- Я не хочу в ресторан, - сказал Морис.
- А тебя туда и не приглашаю, - засмеялась Мирослава.
- Ничего смешного, - заметил Морис, - в моей семье считается, что дни рождения нужно отмечать дома.
- Извини, - Мирослава дотронулась до его руки, - не будем нарушать твою семейную традицию. Отметим свой день рождения дома.
- Да? Где именно? - поинтересовался Морис.
- В Литву, мы, конечно, сейчас не поедем, - осторожно проговорила Мирослава, - но разве агентство не наш дом? Отметим в агентстве.
- Согласен, - кивнул Морис.
- Можно подумать, что требовалось твоё согласие, - пошутила Мирослава.
Морис притворно вздохнул.
- Всё, - сказала Мирослава, - сейчас заедем в магазин и купим всё необходимое.
Она стала перечислять продукты и марки вин.
Морис удивлённо поднял брови, - мы ждём гостей? Человек сто?
- Нет, конечно, - отозвалась Мирослава, - если не возражаешь, то отметим втроём.
- Втроём?- не понял он и съязвил, - вызовем Казаринова?
- Нет, майора по пустякам тревожить не будем, - не осталась она в долгу, - втроём, значит, ты, и Дон.
- Вы собираетесь везти кота в особняк? - удивился Морис.
- Да. Я думаю, что Дону нужно сменить обстановку.
Морис ничего не сказал вслух, но подумал, что отвезти кота в особняк не такая уж плохая идея. К тому же, не будет же Мирослава возить его туда-сюда. Скорее всего, Дон останется жить там постоянно, а это значит...
Мысль его оборвалась, а сердце учащённо забилось.
Значит, сначала заедем за продуктами, - Мирослава поднялась из-за стола, - спасибо. Всё было очень вкусно.
- Никуда заезжать не нужно, - сказал Морис.
- Почему?..
- Я всё давно купил. И продукты и напитки.
- Морис! Ты гений! Тебе нет цены!
- Рад это слышать от вас.
Они вдвоём перемыли посуду и привели кухню в порядок.
- Всё, - сказала Мирослава, - где у нас корзина?
- Какая корзина?
- Для Дона.
- Так мы же в машине, можно подержать его на руках.
- Нет, нужна корзина, чтобы он не волновался.
Морис вышел из кухни и через несколько минут вернулся с круглой плетёной корзиной.
- Великолепно! - обрадовалась Мирослава, - теперь нужны яблоки.
- Зачем?!
- Чтобы положить Дону в корзину.
- Но он же не ест яблок!
- Всё равно! Он любит на них спать.
- Хорошо, - смирился Морис, - три хватит?
- Лучше пять или семь.
Мирослава осторожно поместила Дона в корзину. Морис положил туда яблоки.
Дон понюхал яблоки, позевнул и вопросительно посмотрел на хозяйку.
- Дон, ты будешь жить в другом месте, - тихо сказала Мирослава, погладила кота, подняла с пола корзину, - я понесу его сама.
- Как угодно, - пожал плечами Морис.
Закрыв квартиру, они спустились вниз.
В салоне автомобиля Дон выбрался из корзины и растянулся на сиденье рядом с хозяйкой. Сначала было заметно, что кот волнуется. Как никак, это его первая поездка на авто.
Но вскоре Дон успокоился - хозяйка рядом, значит, ничего плохого с ним случится не может.
... Когда они подъезжали к дому, горизонт начал заметно розоветь.
Высоко-высоко в небе, ещё неокрашенном золотом и оранжем заката, плыли белые облака.
Тени от деревьев и домов стали длинными, точно все предметы - одушевлённые и неодушевлённые посмотрели в одно из кривых зеркал комнаты смеха.
Аккуратно подстриженные кусты зелёные и курчавые напоминали облака, спустившиеся на землю...
В затаённой тишине предвечерья медленно плыла благодать уходящего дня, суля кому отдых, кому веселье, кому неспешные раздумья и мечты.
- Я помогу тебе накрыть на стол, - сказала Мирослава, когда они вошли в дом.
Нет, - решительно отверг её предложение Морис, - лучше найдите себе какое-нибудь другое занятие.
- Хорошо, - кивнула Мирослава. Она опустила кота на пол в прихожей, - иди, осваивай территорию, - сказала она Дону, а сама спустилась в сад.
В ту корзину, в которой недавно возлежал Дон, она набрала яблок, груш и винограда... Отнесла фрукты наверх. Вернулась в сад и нарвала огромный букет георгинов.
В своей комнате она освободила от упаковочной бумаги длинную хрустальную вазу- ладью. Эта вещица, действительно, была похожа на большую лодку.
Её хрустальные края украшал ободок из серебра.
Мирослава с минуту любовалась сверкающим сокровищем. Потом опустила её в прозрачный пакет, взяла только, что умытые георгины и поднялась в гостиную.
Морис уже ждал её.
- Это тебе! - она протянула ему подарок, - поздравляю! И желаю! - она рассмеялась, - всё то, что ты сам желаешь для себя, - посмотрела ему в глаза и осторожно поцеловала в губы.
Морис замер. Его ресницы взмыли вверх! А глаза стали голубыми-голубыми.
- Спасибо, - прошептали его губы.
Они сели за стол. Морис открыл шампанское. Старое доброе "Советское шампанское".
Он посмотрел на ладью и сказал, - вы знаете, Мирослава, я буду хранить в ней отражение своего сердца. И вы всегда сможете прийти и взглянуть на него... чтобы узнать, какими чувствами в тот или иной момент переполнено моё сердце.
- Спасибо за доверие, - сказала она, - улыбнулась и пригубила шампанское, - за тебя, Морис!
- За нас! - тихо сказал он.
Дона в гостиной не было. Он с присущей ему кошачьей осторожностью, медленно, но тщательно исследовал свои новые обширные владения.
Мирослава любила слушать старые пластинки, вращающиеся на стержне старой радиолы.
И теперь бархатный голос Ляли Чёрной, соскальзывая с чёрного диска, завораживал слух и пленял сердце.
Всевластное время... на время... отступило.
Когда умолк голос Ляли Чёрной, запела Рада Волшанинова:
" Я ехала домой..."
Раду сменил Николай Сличенко.
Ослепительные отсветы заката охватили комнату ярким оранжевым огнём. Рассыпались блики следами подков. Зеркало превратилось в костёр. И золотые искры заметались на хрустальных вазах.
Явился Дон и поприветствовал присутствующих, - мур-р-р.
Морис положил перед котом кусочек жареной курицы. Тот потянулся, понюхал и стал с достоинством лакомится предложенным угощением.
... За окном отгорел закат. Тонкий лик луны проступил в небе.
Морис зажёг свечи... В прозрачном серебре зеркальной дали, остывшей от огня заката, заколыхались отблески свечей.
... И засмеялся эльф. Зеркальное эхо отозвалось звучным колокольчиком. С диска пластинки полились мелодии Штрауса - "Сказки Венского леса". Они кружились, вздыхали, плыли, ранили нежностью и лелеяли обещанием любви...
Мирослава чувствовала себя спокойно и уютно... как рыцарь, возвратившийся из дальних и опасных странствий в свой родовой замок, под крыло Ангела-хранителя.
А Морису хотелось, чтобы этот вечер не кончался никогда.
Дон, закончивший трапезу, задремал довольный собой и всем, что его теперь окружало.
... С диска пластинки полились зыбкие грёзы Шопена...
Морис и Мирослава перебрались на диван и стали обсуждать, как лучше провести неделю отдыха.
Был второй час ночи. Незаметно для себя Мирослава задремала.
Морис хотел, было отнести её в спальню, но, боясь разбудить, оставил на диване в гостиной, уложил поудобнее и укрыл тёплым клетчатым пледом.
Дон тотчас запрыгнул на диван и растянулся в ногах у хозяйки.
- Везёт же некоторым, - шутливо проворчал Морис и погладил кота.
Дон зажмурил глаза и громко замурлыкал.
- Тише пой свои колыбельные, - сказал Морис, - а то разбудишь свою обожаемую владычицу.
... За окном на шелестящих листьях покачивались отблески звёзд...
А в небе звёздам не было числа. Казалось, вселенная в эту ночь решила усыпать жемчугом и алмазами каждую пять всех существующих в природе миров.
И ей это удалось...
Морис убрал со стола, перемыл посуду, не желая оставлять её грязной на завтра.
Заглянув в гостиную, он убедился, что Мирослава крепко спит.
Миндаугас вошёл в свою комнату, чуть приоткрыл окно и лёг в постель.
Ему казалось, что нынешний вечер сблизил их. Всё было так по-домашнему.
Наступит день и Мирослава поймёт, что они созданы друг для друга.
Миндаугас стал думать о предстоящей недели отдыха, которую они проведут вдвоём. Конечно. С ними будет Дон, но разве это имеет значение...
Засыпая, Морис видел перед собой улыбающееся лицо Мирославы.
И слышал сладкое посапывание Дона.
***
Миндаугас ещё не знал, что их отдых будет отодвинут на неопределённый срок.
Некто уже набирал непослушными пальцами телефонный номер их агентства.