Детектив

ГЛАВА 7

Мирославе очень хотелось принять ароматную ванну, выпить зелёного чая с мёдом и немного поспать.
Но она не стала заезжать домой, а отправилась прямо в «дубравушку».
Салон красоты Элен Максимовой находился в Старом городе. Место престижное.
Элен удалось выкупить старое полуразрушенное здание, возведённое в незапамятные времена купцом 1 гильдии, и, произведя капитальный ремонт, восстановить не только его первоначальный облик, но и вернуть ему его неповторимую ауру. И теперь причудливая старина таилась в переплетении чугунных кружев, миниатюрности лепных балконов, отливающих всеми цветами радуги оконных виражах, и в башнях устремленных в небо.
Но две кариатиды, замершие у входа с приветливой улыбкой на пухлых губах, отнюдь не казались древними.
Поднимающиеся по мраморным ступеням посетительницы «Дубравушки» невольно бросали на них восхищённый взгляд.
И никакая полуобнажённая красавица с рекламного щита, сточившая ни один комплект зубов на любимой «жвачке» не годилась и в подмётки приветливо улыбающимся кариатидам…
Внутри здания витал всемогущий дух парфюма…
Мирослава спросила, как ей попасть в кабинет Элен Максимовой.
Ей предложили подняться на второй этаж в комнату номер восемь.
Она так и сделала, отыскала кабинет Элен и постучала пару раз в дверь, после чего сразу же её открыла. Это была приёмная.
Ухоженная женщина лет тридцати с небольшим оторвалась от голубого монитора компьютера. Она вопросительно посмотрела на Мирославу.
- Могу я видеть Элен Сергеевну?
Секретарь как-то странно безмолвствовала.
- Мне необходимо срочно поговорить с ней, - сказала Мирослава.
- Вы по делу? – спросила женщина, подняла карандаш, подержала его и положила на прежнее место.
- Да, по очень важному, - ответила Мирослава.
- Возможно, я смогу вам помочь? – в голосе секретаря была различима слабая надежда.
- Нет, мне нужна лично Элен.
- К сожалению, её нет со вторника. Она должна была позвонить мне, но, увы, - секретарь Элен перевела дыхание, - я очень беспокоюсь, - сказала она, - дома Элен тоже нет. Я звонила, и трубку взял её муж. Он сказал, что Элен приехала и, вероятно, скоро пребудет на работу… или вернётся домой. Он посоветовал в случае необходимости позвонить ему ещё раз.


- Вы звонили?
- Нет. Но могу позвонить при вас.
Она подняла трубку, набрала номер и несколько секунд прислушивалась к гудкам.
- Длинные, - наконец сказала она, - никто не берёт трубку.
Секретарь снова набрала номер и, подождав довольно долго, опустила трубку на рычаг.
- Увы, - сказала она.
- Спасибо, - поблагодарила Мирослава, - вы великолепный секретарь.
- Ну, что вы…
- Вы сделали всё, что могли.
Женщина улыбнулась и стала ещё красивей, точно элегантный бутон дорогой розы прямо на глазах у Мирославы раскрылся и превратился в чудесный садовый цветок.
Они расстались довольные друг другом.
Мирослава, в который раз убедилась в великой силе похвалы, способной творить чудеса, которых в последнее время так не хватает человечеству, захваченному в плен компьютерными монстрами и прочими милыми сердцу современника высокими технологиями…
Человечество научилось жить в виртуальном мире и забыло о простых земных радостях, как-то дыханье ветра, звёздное небо, аромат полевого цветка…
Мирослава не помнила, что именно сказал, что человек представляет из себя микрокосм вселенной, потому в его организации должны отразиться три области, составляющие макрокосм – материальная, астральная и божественная.


… Кариатиды улыбались во след уходящей Мирославе…
И возможно от всего сердца, скрытого под камнем, желали ей удачи.
Ветер, затаившийся в ветвях серебристого тополя, устал сидеть тихо. Он расправил крылья, вздохнул полной грудью, встревожил все ветви, стремительно пройдясь по ним с самого низу и до макушки.
Один из слетевших листьев покружил в воздухе и тихо опустился на волосы Мирославы.
Она осторожно достала его из своих прядей, подержала в руках.
- Ты прав, сказала она золотому листу, - человеку просто необходимо, чтобы время от времени кто-то скользил по его волосам, касался его руки и клал голову на плечо
… Даже если этот кто-то тополиный лист, подаренный сентябрём…
Мирослава положила лист в свою записную книжку.
… В агентство Волгина так и не заехала.
- Позвоню Морису из аэропорта,- решила она.
Мирослава остановила такси и вновь помчалась выполнять свой профессиональный долг – спасать клиента.
В аэропорту она первым делом нашла таксофон, набрала номер своего агентства.
- Агентство «Мирослава» слушает вас.
- Морис!..
- Это вы?! Слава богу! – воскликнул Миндаугас, - я уже начал беспокоиться.
- Морис, слушай меня внимательно, - сказала Мирослава и почувствовала, что он затаил дыханье, - мне необходимо вернуться в Красов.
- А где вы сейчас? – тихо спросил он.
- Здесь. В аэропорту. Но я вылетаю через двадцать минут. Если кто-то меня спросит, скажешь, что я недавно звонила и обещала скоро вернуться. Хорошо, Морис?
- Как скажете, - ответил он.
- Если объявится Элен, то задержи её под любым предлогом и попробуй уговорить поселиться в какой-нибудь гостинице, но не в центре и сидеть там тихо до моего приезда. Ты всё понял, Морис?
- Да, я всё понял. Не беспокойтесь. Сделаю именно так, как вы сказали.
- Морис!
- Да?
- Я хотела сказать тебе, что ты чистое золото. И я не знаю, чтобы я без тебя делала…
- Нашли бы другого секретаря, - вздохнул он.
- Нет, Морис, это невозможно.
- Почему? – искренне удивился он.
- Ты неповторимый!
- Да?
- Не сомневайся. Но это пока всё. Мне пора.
- До свиданья.
- До свиданья, - она повесила трубку.

……………………………………………………………………
Сидя в салоне самолёта Мирослава размышляла.
Со стороны казалось, что она дремлет.
- Почему Элен изменила своё решение, сорвалась из «Менестреля», а потом, можно сказать, вообще исчезла? – думала Мирослава.
Самолёт зашёл в облака…
- И почему, - продолжала рассуждать Мирослава, - муж Элен так взвинчен? Он такой странный. Неужели семейная жизнь с Элен до предела раскачала его нервы?
- О предполагаемой неверности жены, он по идее, не должен догадываться… Может он вообще такой от природы? Тонкое устройство нервной системы? Ведь он всё-таки поэт…
- « Я горд! – прости – люби другого…» - вспомнилось ей.
- А что если, - внезапная мысль просвистела острой стрелой и впилась! – Господи, ну, конечно, - вслух произнесла Мирослава.
- Извините, вы что-то сказали? – спросил её спавший до этого сосед.
Он поправил свои роскошные седые волосы и сдвинул к носу очки, устремив взор на Мирославу.
- Нет, нет, ничего, - ответила она, - извините, я, кажется, потревожила вас.
- Совсем наоборот, - он мило улыбнулся, - меня зовут Игорь Петрович. А вас?
- Мирослава, - ответная улыбка тронула её губы.
- Редкое имя, - сказал Игорь Петрович. – Я профессор математики. Был во Флориде, читал там лекции. Потом, знаете ли, - он смущённо улыбнулся, - залетел в Долиногорск. Там у меня внучка, - он снова улыбнулся и счастливо вздохнул, - да, да, не смотрите на меня так. Я уже дедушка. Внучка взрослая. Замужем. Надеюсь, что скоро увижу правнуков, - он весело рассмеялся, - но выгляжу я неплохо? – он сощурил глаза и лукаво посмотрел на Мирославу.
- Да, вы в отличной форме, профессор, - рассмеялась она в ответ.
Да, да, - сказал он и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, а вы молодая, современная женщина. Знаете себе цену. И выше всего ставите свою работу, - профессор задумался, - вы не врач, не преподаватель, не бизнес-леди. Скорее всего, вы юрист, - он посмотрел ей прямо в глаза.
- Вы просто провидец, профессор, - невольно улыбнулась Мирослава.
- Нет, уважаемая, - засмеялся Игорь Петрович, - просто хороший математик. А потом, - он понизил голос, - скажу вам по секрету, - моя жена занимается прикладной психологией. И я, как любящий муж, просто обязан быть в курсе её профессиональных интересов.
- У вас молодая жена? – улыбнулась Мирослава понимающе.
Профессор поправил очки, - о, да, вы правы, моя жена вечно юна и прекрасна, как Афродита выходящая из пены морской. Правда, седину она давно закрашивает, - он подмигнул Мирославе, - моей жене 75 лет. А я старше её на целых 18 дней.
Профессор довольно рассмеялся, - в прошлом году у нас была золотая свадьба. Всё семейство собралось, друзья, знакомые. Красивых женщин было больше, чем на балах Луи XIV, но самой красивой была моя Майя.
Мирослава старалась сохранять серьёзное выражение лица.
- Да, я вижу, вы мне не верите, - хитро сощурился профессор, - а вот, я вам сейчас докажу, вот, - он вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, - смотрите!
Мирослава посмотрела и увидела фотографию худощавой женщины 50 – 55. Прямой нос. Красиво очерченные губы и большие карие глаза. Удивительные глаза. Казалось, они смотрели в самую глубину души каждому, кто встречался вольно или невольно с этим завораживающим взглядом и … всё понимали, всё прощали, не требуя ни от кого недостижимого совершенства.
- Между прочим, - заметил профессор, - это я фотографировал Маечку этой весной, сейчас скажу точно, - он задумался на миг, - это было 28 апреля. Ну, и что вы скажете теперь?! – его глаза насмешливо искрились, источая токи доброты.
- Ваша жена, действительно, красавица, - искренне сказала Мирослава.
- Да, - удовлетворённо кивнул он, - но бог наградил меня трижды – моей женой, моей дочерью и моей внучкой. Я очень счастливый человек, - сказал он, - и не боюсь в этом признаться.
Мирослава внимательно посмотрела на профессора.
- Вы, наверное, думаете, что счастье можно сглазить? – улыбнулся он.
Мирослава покачала головой.
- Умница! – похвалил профессор, - мы не будем уходить в дебри научных изысканий, а обратимся к истинам проверенным веками. В народе говорят, что беду можно накликать.
Мирослава согласно кивнула головой.
- Может вы замечали, - сказал профессор,- когда человек постоянно твердит, - ах, какой я невезучий. Какой несчастный, то беда и невезение прямо-таки липнут к нему. Так?
- Пожалуй, - согласилась Мирослава.
- Отсюда, следуя логике, делаем вывод, - накликать можно не только беду, но и счастье. Смотря, кто чего зовёт. Что мы знаем о глубинах вселенского разума? – спросил профессор, и сам ответил, - практически ничего.
Он посмотрел на Мирославу и удовлетворённый её вниманием, продолжил, - но мы можем предположить, что внутреннее «Я» каждого человека как-то связано с космическим разумом и наши мысли – это сигналы ему. Какой посылаешь сигнал, такой и отклик получаешь.
- Отсюда правило, - мысли должны быть созидательными, здоровыми, а не разрушительными. Наши мысли должны бороться за нас, а не против.
- Пожалуй, вы правы профессор, - сказала Мирослава.
- Вы поэзией увлекаетесь? – внезапно спросил он.
- Да, люблю, - удивлённо откликнулась Мирослава.
- Тогда, возможно, вы помните сомнения Анны Ахматовой в том, предвидела она свою судьбу или накликала её?


Мирослава кивнула, - помню.
- Так, вот, я уверен, что накликала! – воскликнул профессор, - и, к сожалению, ни она одна, - профессор задумался, - это можно проследить по творчеству многих поэтов. Есенин, например, в тридцать лет восклицал: «Увяданья золотом охваченный // Я не буду больше молодым».
- Да-да, - согласилась Мирослава, - недавно я встречалась с человеком, который боготворит Лермонтова. М ведь у Михаила Юрьевича есть сбывшиеся строки:
«Нет, я не Байрон, я другой//…
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит…»
- Вот, видите! – профессор поднял вверх указательный палец, - и что мы можем этому противопоставить?
- Да, что?!.
- Веру в себя! Несокрушимую веру в своё счастье! – глаза Игоря Петровича встретились с глазами Мирославы, и она невольно восхитилась жизненной силой и необъяснимой красотой этого молодого человека, достойно прожившего на земле свои 75 лет, и искренне от всего сердца пожелала ему прожить ещё столько же, но вслух пожелание не произнесла, ведь они оба с профессором верят, что мысль материальна, и значит…
- Спасибо, - сказал профессор.
- За что?!
Он улыбнулся, - ваш взгляд красноречив, - Игорь Петрович дотронулся до руки Мирославы и крепко пожал её, - да, я счастлив! Быть счастливым не возможность, а обязанность каждого человека! Ибо только счастливый человека делает счастливыми тех, кто рядом с ним.
Профессор улыбнулся, - разве может согреть кого-то замёрзшее солнце?
Мирослава покачала головой.
- Так прочь ледяные оковы! Долой тучи! Всегда быть солнцем для себя и других! – глаза молодого семидесятипятилетнего мужчины сверкали неиссякаемым задором и вдохновением.
- Благодарю вас! – снова ответил он на её искренне-восхищённый взгляд.
Мирослава не выдержала и рассмеялась, - профессор, вы случайно сквозь стены не проходите? – пошутила она.
- Чего нет, того нет, - развёл руками Игорь Петрович и вернулся к прежней теме, - надеюсь, вы, Мирославушка, знакомы с творчеством Рабиндраната Тагора? – он бросил на неё свой проницательный взгляд.
- Немного… - ответила Мирослава.


- Это мой любимый поэт, - гордо сказал профессор, - какая мощь! Какая сила торжества жизни! Несмотря ни на что, - Игорь Петрович процитировал по памяти:
«В этом солнечном мире я не хочу умирать.
Вечно! Жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтоб вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу…»
Общаясь с профессором, Мирослава не заметила, как пролетело время. Самолёт пошёл на посадку.
Из здания аэропорта они вышли вместе.
- Вот, видите, улыбнулся профессор, - судьба снова проявила ко мне свою благосклонность и послала встречу с вами, Мирославушка.
Его ласковый голос казался кладезем отеческого тепла, из которого можно черпать до бесконечности…
- Значит, судьба проявила благосклонность и ко мне, - сказала Мирослава.
- Несомненно, - улыбнулся профессор, - ведь ваше жизненное кредо тоже заключается в ДОВЕРИИ К ЖИЗНИ. Наша жизнь зеркало, отражающее наше сознание.
- О. да! – сказала Мирослава. И подумала, что если б она не верила в удачу, то не смогла бы справляться со своей нелёгкой работой.
- Вот, - профессор протянул её свою визитку, - звоните, заезжайте. Я уверен, что Юлия будет рада знакомству с вами. Она любит интересных думающих людей.
- Я позвоню профессор, сказала Мирослава, - и вы тоже, - она слегка замедлилась, - … если, не дай бог понадоблюсь, - она протянула ему свою визитку.
Профессор взглянул, - так, значит, вы частный детектив. Я был недалёк от истины, - его губы тронула мягкая улыбка, - ну, что ж, неплохая профессия и, к сожалению, необходимая в этом мятущемся от страстей мире.
Они распрощались и каждый, взяв такси, отправился туда, куда спешил.