Большой дискретный обзор: Россия, милиция, пытки

Сегодня в выпуске:

  • Медики подтвердили факты насилия в милиции
  • Самоубийство или убийство в здании РОВД?
  • Российская милиция по ту сторону закона
  • Моя милиция меня пытает
  • Сегодня пытки являются для путинской милиции обыденным делом
  • В ГУВД ШУТЯТ, А ОТ ПЫТОК В МИЛИЦИИ СТРАДАЮТ ЛЮДИ
  • Европейский суд в феврале-марте рассмотрит жалобу нижегородца на пытки в милиции
  • Характерные виды пыток и недозволенного обращения
  • От побоев в милиции пострадали 2,5 процента населения Благовещенского района Башкирии
  • Пытки в российской милиции: методика и классификация
  • Любимые пытки российских милиционеров
  • Пытки и другие незаконные методы ведения следствия
  • ПОПЫТКА - НЕ ПЫТКА
  • Пытки в Новомосковском ГОВД
  • РОССИЯ: ХРОНИКА ПЫТОК




    Сегодня пытки являются для путинской милиции обыденным делом ("The Guardian", Великобритания)

    Коррумпированные сотрудники правоохранительных органов России выбивают из подследственных признания
    Ник Уолш (Nick Paton Walsh), 20 октября 2003
    Казань, 19 октября 2003 года. Когда 18-летнему Денису надели на голову противогаз, он через 90 секунд потерял сознание. После жестокого избиения кулаками и дубинками Денис по-прежнему отказывался признаться в краже автомагнитолы из гаража неподалеку от своего дома. И тогда двое сотрудников милиции наручниками сковали ему руки за спиной и надели на его побитую голову противогаз (на милицейском жаргоне эта пытка именуется "слоник"). Они перекрыли дыхательный клапан и стали ждать.
    "Я подумал, что все кончено, и что я умру", - сказал Денис, мужественный автомеханик, который после перенесенных в милиции пыток боится выходить на улицу без сопровождения группы друзей.
    После того как задержанный потерял сознание, милиционеры запаниковали и оттащили его в камеру. Когда он пришел в себя, то снова отказался подписать признательные показания, после чего милиционеры сдались и отпустили его.
    Его друг, Артур, который был арестован по подозрению в соучастии в том же преступлении, и которого избивали в соседнем помещении, оказался менее стойким. Он слышал, что в милицейских застенках людей забивают до смерти, и потому - после двух "слоников" - подписал заготовленное для него милиционерами признание.
    Денис и Артур являются двумя молодыми жертвами практикуемых российской милицией пыток, масштабы применения которых, по свидетельству правозащитных групп, бесконтрольно растут. В ходе проведенного газетой "The Observer" расследования было установлено, что в милиции пытают электрическим током, удушают в противогазе и сильно избивают даже не достигших 16-летнего возраста подростков, чтобы вырвать у них признание. Плохо оплачиваемые и недисциплинированные милиционеры под давлением министров, требующих повысить раскрываемость преступлений, прибегают к любым способам получения признательных показаний.
    Опубликованные на прошлой неделе результаты опроса 32000 человек по всей России показали, что четверть опрошенных считают, что за последний год их гражданские права и свободы хотя бы раз были нарушены милицией или судом.
    В прошлом месяце правозащитная организация "Amnesty International" опубликовала доклад о "жестоком правосудии" в России, в котором приведены данные по Центральной Сибири из одного исследования Красноярского университета: 30% осужденных заявили, что их принудили дать признательные показания с помощью физических или психологических пыток.
    Десять дней назад министр внутренних дел Борис Грызлов, являющийся ближайшим сподвижником президента Путина, был вынужден объявить борьбу с внутренней коррупцией и жестокостью милиции своей главной целью. "Мы сейчас объявили войну коррупции в наших рядах", - сказал он, сравнив коррумпированных ментов с "террористами", потому что (они) совершают преступления против общества. Однако одновременно группа депутатов Государственной Думы РФ обратилась с письмом к президенту Путину, требуя уволить г-на Грызлова за его длительную терпимость к жестокости и коррупции.
    Руководитель казанского Центра прав человека Павел Чигов, сказал: "Милиция систематически использует пытки для получения признательных показаний. У милиции имеется огромное количество нераскрытых дел, и она испытывает сильное давление в пользу того, чтобы как можно больше задержанных были осуждены судом. Пытки - самый легкий путь для того, чтобы закрыть дело".
    Он сказал, что особенно уязвимы молодые люди, так как их легко можно принять за мелких грабителей и воров, в силу чего для милиции они являются легкими объектами. "Милиционерам, кроме того, очень плохо платят, - сказал он. - Поэтому они тратят до 90% своего времени, чтобы заработать побольше денег сверх официальной зарплаты (занимаясь частной детективной или охранной деятельностью). Таким образом, лишь 10% своего времени они расходуют на фактическое исполнение своих милицейских функций. При такой нехватке времени пытки являются также самым скорым способом получения признаний".
    Однако один высокопоставленный сотрудник милиции из Москвы сказал следующее: "Недавно в Москве и в Ставрополе было выявлено несколько случаев получения взяток и вымогательства со стороны сотрудников милиции. Расследованиями подобных правонарушений у нас занимаются отделы внутренней безопасности. Но мы никогда не выявляли случаев избиений или пыток". Он добавил, что тщательно расследовались даже случаи применения физической силы против футбольных фанатов.
    Но дела Дениса иАртура - за которые двое сотрудников милиции были отстранены от работы - свидетельствуют об обратном. В июльском докладе Комиссии по предотвращению пыток при Совете Европы сказано, что "тревожащее количество заявлений о применении милиционерами мер физического воздействия связано с насилием, которое имело целью получение от подозреваемых признательных показаний".
    Председатель комитета против пыток в Нижнем Новгороде Игорь Каляпин сказал: "В тех очень редких случаях, когда вина милиционеров очевидна и доказана, их обыкновенно осуждают условно и увольняют из органов ". Он заявил, что в российском уголовном кодексе нет статей о пытках, а поэтому сотрудников милиции судят за "превышение служебных полномочий". Самым длительным наказанием, о котором ему приходилось слышать, было тюремное заключение сроком на 5 лет за пытку электрическим током.
    Перевод: Виктор Федотов, ИноСМИ.Ru
    http://www.inosmi.ru/print/196934.html
  • В оглавление

    В ГУВД ШУТЯТ, А ОТ ПЫТОК В МИЛИЦИИ СТРАДАЮТ ЛЮДИ

    В России пытки, в частности, в милиции, носят массовый и систематический характер, заявила недавно правозащитная организация "Хьюман Райтс Уотч". По ее данным, Россия вместе с Египтом, Филиппинами, Сирией и Узбекистаном занимает "почетное" место в списке стран, где пытки стали традицией. По данным правозащитников, не менее 30% подозреваемых в уголовных преступлениях сталкиваются с пытками, при помощи которых милиция выбивает из них показания. Раскрываемость преступлений же в России составляет 70%, а в среднем в странах ЕС, к примеру, - около 40%. Пытки, по словам экспертов, массово применяются в российской армии и в Чечне. Точной статистики на эту тему нет - люди, как правило, боятся жаловаться.
    Российские милицейские чины данную ситуацию тревожной вовсе не считают. Они утверждают, что 80% заявлений, в которых говорится о пытках - это заявления осужденных, которые те пишут, чтобы смягчить режим пребывания и попытки задержанных влиять на следствие. А некоторые представители органов так и во все веселятся <Да, мы применяем пытки, очень хорошо к ним относимся и считаем их эффективными. Шутка>, - заявил в интервью "Би-Би-Си" начальник информационного управления ГУВД Москвы Кирилл Мазурин.
    http://www.sibnovosti.ru/index.php?id=view:13286
  • В оглавление

    Европейский суд в феврале-марте рассмотрит жалобу нижегородца на пытки в милиции

    На заседание Европейского суда по правам человека по делу нижегородца Алексея Михеева приглашены 4 российских правозащитных организации. Решение о привлечении в качестве третьей стороны представителей Фонда "Общественный вердикт", исследовательского центра "Демос", Йошкар-Олинской городской общественной организации "Человек и закон" и Казанского правозащитного центра было принято президентом первой секции Страсбургского суда в конце декабря. Об этом Нижегородскому телеграфному агентству сообщили в НРОО "Комитет против пыток".
    Ожидается, что заседание Европейского суда по делу A.Михеева состоится в феврале-марте 2005 года. Напомним, что в ноябре Европейский суд по правам человека признал приемлемой жалобу А. Михеева на пытки со стороны сотрудников правоохранительных органов. В сентябре 1998 года, не выдержав избиений и пыток электротоком, А. Михеев в наручниках выбросился из окна третьего этажа Ленинского РУВД Нижнего Новгорода. По данным НРОО Комитета, пытки применялись, чтобы добиться от А. Михеева признания в изнасиловании и убийстве Савельевой Марии, которую он подвез на машине из Богородска в Нижний Новгород. При падении мужчина сломал себе позвоночник, на всю жизнь став инвалидом.
    По фактам произошедшего было возбуждено два уголовных дела. Одно - прокуратурой Нижегородской области по ст.292 УК РФ (составление подложных документов), второе - прокуратурой Ленинского района по произошедшему в РУВД Ленинского района по ст.110 УК РФ (доведение до самоубийства).
    В декабре правозащитники по итогам проверки сообщения нижегородца выявили достаточное количество фактов, свидетельствующих о применении к потерпевшему пыток. По мнению правозащитников, расследование уголовных дел проводилось с множеством процессуальных нарушений.
    Источник: www.hro.org
    http://www.hri.ru/news/?content=news&id=111
  • В оглавление

    Характерные виды пыток и недозволенного обращения


    Методология пыток

    Наиболее распространенным методом пыток в милиции является в России избиение на протяжении длительного времени; часто применяются также удушение, подвешивание за различные части тела и электрошок. Помимо этого, милиция использует "своих" заключенных в КПЗ, чтобы побоями и угрозами принудить подозреваемого к сотрудничеству со следствием. Практически всегда сотрудники милиции совмещают пытку с угрозами еще больших страданий и другим психическим давлением. В некоторых случаях применение пыток приводило к смерти или стойкой инвалидности подозреваемого. В большинстве своем жертвы пыток, с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, были взрослыми мужчинами; мы встречались также с пятью пострадавшими, которые были несовершеннолетними во время применения к ним пыток, со свидетелями пыток несовершеннолетних и с родителями пятерых подростков. Мы расследовали только четыре случая недозволенного обращения с подозреваемыми-женщинами; надежные выводы об обращении с женщинами во время дознания и предварительного следствия требуют проведения дальнейшего исследования.
    В письме на имя министра внутренних дел, в то время - С.Степашина, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Олег Миронов указывал, что половина задержанных, с которыми он беседовал в местах содержания под стражей, говорили о применении к ним пыток.3 Ряд судей - действующих или бывших - отмечали, что пытки неотделимы от расследования уголовных дел, что характеризует проблему как еще более серьезную.4 Бывший судья заявила представителю Хьюман Райтс Вотч, что на основании своего судебного опыта она оценивает вероятность обвиняемого подвергнуться пыткам в случае упорного отказа признать свою вину на уровне 80%.5
    Другим признаком распространенности пыток служит растущее число жалоб, которые регулярно получают практически все правозащитные организации в России. Кроме этого, за последние четыре года в общенациональных и региональных газетах опубликованы десятки, если не сотни статей о пытках и других нарушениях со стороны милиции.
    Частота применения пыток, как представляется, неодинакова для различных отделений милиции. По словам Сергея Пашина, в Москве в той или иной степени пытки практикуются во всех отделениях милиции. Он, однако, оценил как "плохое" положение примерно в 15% отделений, главным образом - в недавно созданных.6 Объяснением, по мнению ряда наблюдателей, служит и то обстоятельство, что штат новых отделений комплектуется из сотрудников существующих, в которых неохотно расстаются с лучшими работниками, предпочитая вместо этого избавиться от тех, кто наиболее часто становится объектом жалоб. Андрей Бабушкин из Комитета за гражданские права, считает что частота применения пыток в каждом конкретном отделении также зависит от района - фактически, классовая дискриминация. В более старых районах с устоявшимся населением, главным образом, из служащих и предпринимателей пытки менее распространены, чем в районах, где население состоит из людей с невысоким уровнем дохода.7 Степень попустительства со стороны начальника органа внутренних дел зачастую оказывает решающее влияние. По словам Михаила Пашкина из Союза сотрудников милиции г. Москвы, начальники, как правило, знают, кто из сотрудников применяет пытки, и могут таким образом предотвратить крайности.
    Правозащитники отмечают увеличение частоты использования пыток для раскрытия незначительных преступлений, таких как кража. Пытки применяются главным образом как средство получения признания, после чего обычно прекращаются. Подписавшие явку с повинной без промедления, поэтому, вряд ли будут подвергнуты пыткам, хотя их и могут избить при задержании.
    Пытки начинаются на различных этапах после задержания. Рассказы жертв, которых забрали дома, раскрывают типичную тактику действий сотрудников милиции. Несколько человек вспоминали вежливость милиции в доме задерживаемого (в присутствии родственников), внезапно исчезавшую в машине или в отделении. К ним больше не обращались вежливо на "вы", начинали фамильярно "тыкать" и давали понять, что человек находится у милиции в руках, что он "никто", что с ним могут сделать "все, что хотят", что "никто и ничто ему не поможет" и что "лучше сотрудничать, иначе...". Используя комбинацию физического и психического давления милиция пытается ввести человека в такое состояние шока, чтобы он выдал всю "необходимую" информацию или подписал любой указанный документ. Игорь Каляпин из Нижегородского общества прав человека, рассказывает представителям Хьюман Райтс Вотч:
    Это идет разговор не полисмена и гражданина [в отделении], это идет натуральная разборка, как бандиты разбираются, выдергивая кого-то в темное место, точно так же происходит здесь.
    Смысл не в том, чтобы избить человека, а в том, чтобы ввести его в состояние шока настолько, чтобы он понял, что он здесь - никто... А там, зачастую, в это время тревожащиеся родственники, от которых его там увезли 3-4-5 часов назад побеседовать. Тут ночь на дворе. Родственники начинают звонить, а человек, который только что тебя бил, может снять трубку в кабинете и сказать: "Нет, Вы знаете, мы еще беседуем, вы попозже позвоните". Ты все это слышишь и понимаешь, что за тобой чего-то захлопывается уже.
    Во многих случаях сотрудники милиции сначала "предлагают" подозреваемым возможность подписать явку с повинной или угрозами пытаются вынудить их к этому. Других начинают бить еще до того, как скажут человеку, в чем его обвиняют или чего от него добиваются. Например, Борис Ботвинник рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что когда в его дверь позвонили сотрудники милиции, то омоновцы, ворвавшиеся в квартиру через балкон, сбили его на пол еще до того, как он смог открыть дверь.10
    Следователи (офицеры милиции с юридическим образованием) в большинстве случаев не принимают участие в избиениях и пытках, оставляя это оперативникам. Они, как правило, не присутствуют при нарушениях, только периодически заходят проверить, есть ли "прогресс", и поддержать подчиненных такими эвфемизмами, как "продолжайте работать с ним" или "продолжайте ваш разговор". Например, Антон Шамберов рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что следователь по его делу - старший следователь Нижегородской городской прокуратуры Александр Бубнов - входил время от времени в комнату, где пытали А.Шамберова, и спрашивал, как продвигаются дела:
    Оперативники говорили, что я очень упрямый... Говорили, что ничего не получается. Он [Бубнов] говорил им: "Продолжайте работать". Имелось в виду продолжение избиения и всяческих ухищрений, чтобы я дал показания. Многочисленные пострадавшие от пыток и несколько работников прокуратуры говорили представителям Хьюман Райтс Вотч, что при применении недозволенных методов сотрудники милиции стараются не оставлять видимых следов применения физической силы. Однако во многих случаях милиция все же оставляла заметные следы, утверждая впоследствии, что подозреваемый получил травму при сопротивлении аресту или в результате несчастного случая, к которому милиция не имеет отношения.

    http://www.hrw.ru/russian/reports/russia/1999/torture/topic31.html
  • В оглавление

    От побоев в милиции пострадали 2,5 процента населения Благовещенского района Башкирии

    Олег Веденеев, Нижний НовгородЭксперты Московской Хельсинкской группы, правозащитники Сергей Шимоволос и Нина Таганкина представили в Нижнем Новгороде основные положения доклада, содержащего выводы независимой проверки событий декабря 2004 года в Благовещенском районе республики Башкортостан.
    Напомним, с 10 по 14 декабря прошлого года в Благовещенске была проведена милицейская профилактическая операция, в ходе которой имели место массовые избиения жителей города Благовещенск и окрестностей. В пытках сотен задержанных на улице граждан принимали участие сотрудники местного отряда ОМОН и других милицейских подразделений, включая участковых инспекторов. Правозащитники заявили, что всего в ходе спецоперации милицией были задержаны и избиты около 1,5 тысяч человек, что составляет около 2,5 процентов от общего числа населения Благовещенского района республики.
    Над людьми издевались в подвале городского вытрезвителя, где, по словам правозащитников, был создан настоящий фильтрационный лагерь. Подавляющее число составленных в результате массовых допросов протоколов были признаны недействительными прокуратурой. Семеро сотрудников ОМОН, особо "отличившихся" в профилактической операции, понесли лишь административные наказания и в перспективах возбуждения против них уголовных дел правозащитники не уверены.
    По словам Нины Таганкиной, "если милиционеры не понесут заслуженного наказания, подобные спецоперации могут повториться где угодно". Нижний Новгород был выбран правозащитниками для обнародования тезисов доклада потому, что город является столицей Приволжского федерального округа, в состав которого входит Башкирия. Полный текст доклада с результатами независимого расследования обстоятельств массовых избиений будет представлен общественности в Москве в марте 2005 года.

    http://www.prezidentinfo.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1833
  • В оглавление

    Пытки в российской милиции: методика и классификация


    По оценкам некоторых авторитетных источников, в том числе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и одного из ведущих российских судей, пыткам и другим видам недозволенного обращения в России могут подвергаться до 50% подозреваемых в уголовных преступлениях. Одна из судей в беседе с представителями "Хьюман Райтс Вотч" отмечала, что в ходе расследования пытки могут применяться к 80% подозреваемых, которые отказываются давать признательные показания. Многие бывшие сотрудники милиции считают невозможным раскрытие преступления без использования пыток.
    Наиболее распространенным видом пытки в российской милиции является избиение на протяжении длительного времени. Нередки также случаи пытки удушьем, подвешиванием за руки или за ноги, электрошоком. Помимо этого практикуется использование "своих" заключенных в местах предварительного заключения, которые избивают и запугивают подозреваемых, чтобы принудить их сотрудничать со следствием. Практически всегда пытки в милиции сопровождаются угрозами еще более серьезного физического воздействия и другими видами психологического давления. В ряде случаев пытки приводили к смерти или стойкому расстройству здоровья подозреваемого.
    Проведенное "Хьюман Райтс Вотч" исследование выявило несколько разновидностей избиения на протяжении длительного времени. Сотрудники милиции наносят удары руками, ногами, дубинками или другими предметами по голове, спине, ногам, почкам и пяткам подозреваемого. Чтобы не оставлять следов, в ряде случаев на голову жертвы перед этим клали книги или тома уголовных дел.
    Пытка удушьем используется менее часто, чем побои, но практически всегда в сочетании с ними. Допрашиваемого приковывают наручниками к стулу и одевают ему на голову старый противогаз или пластиковый пакет, после чего приток воздуха перекрывается; в этот момент, зачастую, человека избивают, чтобы вызвать учащенное дыхание. Многие пострадавшие рассказывали, что теряли сознание; сотрудники милиции приводили их в чувство и требовали подписать явку с повинной, повторяя процедуру в случае отказа. Описанное именуется "слоником", по сходству шланга противогаза с хоботом.
    Пытка электрошоком практически не оставляет следов и, по данным российских правозащитных организаций, применяется достаточно часто. Сотрудники милиции используют, как говорят пострадавшие, электрическую "крутилку", напоминающую, судя по описаниям, полевой телефон старого образца. Ток, вырабатываемый этим прибором, подводят к ушам задержанного.
    Подозреваемых также подвешивают или связывают в неудобных позах. В позе "ласточка" руки жертвы сковывают наручниками за спиной, пропуская под цепью наручников металлический прут или трубу, так что человек висит, не касаясь ногами пола, в то время как сотрудники милиции избивают его дубинками. В одном из вариантов задержанного кладут лицом на пол и веревкой подтягивают ноги к рукам, скованным за спиной наручниками. Все это вызывает резкую боль в суставах, перекрывает кровоснабжение запястий и может привести к вывиху плеча или предплечья. В позе "конвертик" жертву усаживают головой в согнутые колени и привязывают руки к ногам.
    Неотъемлемой частью пыток в российской милиции является психологическое давление с целью полностью дезориентировать жертву. Оно может выражаться в целых сериях оскорблений, в том числе, как рассказывал один из пострадавших, "лошадь ты", "свинья", "да мы тебя в бараний рог!", "давай признавайся", "да ты пьяный!", в сочетании с угрозами дальнейшего применения физической силы или угрозами в адрес родственников задержанного. Последние могут включать в себя угрозы "сделать все что угодно"; убить, изнасиловать или причинить иной физический вред; обеспечить смертный приговор (даже если предъявляемое человеку обвинение не предусматривает такого наказания); отправить в "пресс-хату", где "тобой займутся уголовники"; причинить вред семье подозреваемого. Угрозы в адрес родственников могут оказаться наиболее эффективными, поскольку задержанный изолирован от внешнего мира и не имеет возможности узнать, что происходит с его близкими.
    Ни один из более 50 пострадавших, с которыми встречались представители "Хьюман Райтс Вотч", не вспомнил ни одного случая присутствия адвоката на допросах, когда применялись пытки или недозволенные методы обращения. В первые часы после задержания сотрудники милиции систематически отказывают подозреваемым в доступе к адвокату, зачастую соглашаясь на его присутствие только после получения признательных показаний. В ряде случаев милиция привлекала "своих" адвокатов, которые игнорировали доказательства пыток.
    Просьба о предоставлении адвоката может оказаться небезопасной, поскольку такие заявления иногда провоцируют еще большее насилие со стороны милиционеров. Установлено, что в милиции при написании явки с повинной задержанных часто заставляют указывать, что они добровольно отказываются от услуг адвоката.
    Чтобы выбить признание или получить "нужные" показания, оперативники прибегают к услугам "своих", пользующихся особыми привилегиями подозреваемых и обвиняемых в местах содержания под стражей в милиции, ИВС и СИЗО, которые избивают, насилуют или иным образом принуждают других подозреваемых или обвиняемых. Эта широко распространенная практика получила название "пресс-хата", потому что работающие на милицию "прессуют" задержанного непосредственно в камере предварительного заключения. За это "свои" задержанные, которые одновременно выполняют роль информаторов и исполнителей поручений сотрудников милиции, получают привилегии, такие как доступ к наркотикам и женщинам.
    http://www.temadnya.ru/spravka/20sep2004/4319.html
  • В оглавление

    Любимые пытки российских милиционеров


    Опрос врачей показал: в каждом втором случае сами пострадавшие просят "не фиксировать подобные происшествия и не придавать их огласке"
    Оригинал этого материала (c) "Газета.Ру", 28.06.2004
    Пытки в милиции - это ритуал

    Эля Вермишева, Ирина Петракова
    Российские правозащитники обнародовали доклад о насилии в правоохранительных органах. Согласно их данным, к медикам постоянно обращаются граждане, которых пытают и избивают милиционеры и следователи. В МВД, как всегда, утверждают, что издевательства над задержанными происходят только в исключительных случаях.
    В понедельник правозащитный фонд <Общественный вердикт> и Аналитический центр Юрия Левады обнародовали данные социологического исследования о насилии в правоохранительных органах. Этот опрос был проведен среди врачей <скорой помощи> и травмпунктов более 40 регионов России. Выяснилось, что медикам довольно часто приходится оказывать медицинскую помощь людям, пострадавшим от милицейских сапог и кулаков.
    По мнению большинства опрошенных, насилие - постоянная практика работников милиции.
    <Масштаб явления позволяет говорить, что это не произвол каких-то отдельных несознательных людей, не единичные случаи, а система>, - считает социолог Юрий Левада. Как подчеркивают авторы доклада, распространению насилия, жестокости способствует атмосфера бесконтрольности, круговой поруки в правоохранительных органах. Согласно данным Левады, <в максимальной степени насилие, жестокость, побои и издевательства характерны для работников милиции, а также следственных изоляторов, конвойных частей>. Чаще всего их жертвами становятся пьяные, молодежь, подростки, мигранты - по большей части, выходцы с Кавказа, Средней Азии, из стран Дальнего Востока, да и вообще приезжие.
    Согласно данным исследователей, граждане сталкиваются с насилием в основном при задержаниях. <В таких ситуациях милиционеры склонны использовать силу на полную катушку. На втором месте по частоте случаев беспричинное избиение <для куража>, демонстрации власти, - привел информацию из доклада сотрудник Аналитического центра Борис Дубин. - Еще один мотив - выбивание информации, нужной сотрудникам правоохранительных органов. В 3% случаев задержанных по указке сотрудников правоохранительных органов избивают сокамерники>.
    Все это, по мнению авторов опроса, говорит о том, что <насилие и жестокость милиции имеют не вынужденно-защитный характер, а входят в состав ритуалов по укрощению задержанного>
    По словам Дубина, пострадавшие от произвола редко жалуются на насилие со стороны милиционеров, просто потому что боятся. Ведь заниматься раскрытием подобных преступлений будут все те же милиционеры. А о том, что существуют правозащитные организации, куда тоже можно обратиться, многие просто не знают.
    Как отмечают психологи, система подбора кадров в правоохранительные органы давно устарела, она не меняется уже несколько десятилетий. <Набор необходимых тестов, которые проходят сотрудники при приеме на работу, можно запросто купить на Горбушке. Среди тех, кто идет на эту работу, огромное количество людей с низкой самооценкой, которым необходимо самоутверждаться, что тоже приводит к росту насилия>, - считает заведующий отделом клинической психологии Научного центра психического здоровья РАМН Сергей Ениколопов.
    В правоохранительных органах считают, что насилие применяется лишь в исключительных случаях, хотя и признают, что в милицейских рядах иногда встречаются сотрудники, почувствовавшие полную власть над задержанными ими людьми. Источники в правоохранительных органах сообщили <Газете.Ru>, что в большинстве случаев сотрудники милиции используют методы давления лишь для того, чтобы раскрыть то или иное преступление, поскольку <при вежливом обращении ни один преступник не будет говорить правду>.
    Поэтому следователи <практикуют, например, удары по лицу и по телу>
    К тому же стражи порядка обращают внимание на то, что в МВД России существует Управление собственной безопасности (УСБ), которое занимается расследованием подобных преступлений, совершаемых сотрудниками милиции. Правда, доказать факт применения насилия бывает очень сложно, да и судят виновных, как показывает практика, в основном за превышение должностных полномочий.
    По мнению правозащитников, работа правоохранительных органов должна быть более прозрачной, а гражданский контроль за их деятельностью со стороны правозащитных организаций усилен. <Чем больше фактов применения насилия правоохранительными органами будет выявлено и предано огласке - тем меньше будет соблазн нарушать права человека>, - заявил председатель отделения общественной организации <Комитет против пыток> в Нижнем Новгороде Игорь Каляпин. Правда, о том, что в ближайшем будущем сотрудников правоохранительных органов удастся заставить прекратить практику избиения и пыток, не говорит никто.
    ***
    Оригинал этого материала (c) "Газета.Ру", 28.06.2004

    Любимые пытки российских милиционеров

    По данным международной правозащитной организации Human Rights Watch, наиболее распространенным видом пыток в российской милиции является избиение на протяжении длительного времени. Нередки также случаи пытки удушьем, подвешиванием за руки или за ноги, электрошоком. Помимо этого практикуется использование <своих> заключенных в местах предварительного заключения, которые избивают и запугивают подозреваемых, чтобы принудить их сотрудничать со следствием.
    Проведенное правозащитниками исследование выявило несколько разновидностей избиения на протяжении длительного времени. Сотрудники милиции наносят удары руками, ногами, дубинками или другими предметами по голове, спине, ногам, почкам и пяткам подозреваемого. Пытка удушьем используется менее часто, но практически всегда в сочетании с ними. Допрашиваемого приковывают наручниками к стулу и надевают ему на голову старый противогаз или пластиковый пакет, после чего приток воздуха перекрывается; в этот момент зачастую человека избивают, чтобы вызвать учащенное дыхание.
    Применяется также пытка электрошоком, которая практически не оставляет следов и, по данным российских правозащитных организаций, используется достаточно часто. Сотрудники милиции используют, как говорят пострадавшие, электрическую <крутилку> - маленький электрогенератор. Ток, вырабатываемый этим прибором, подводят к ушам задержанного.
    Подозреваемых также подвешивают или связывают в неудобных позах. В позе <ласточка> руки жертвы сковывают наручниками за спиной, пропуская под цепью наручников металлический прут или трубу, так что человек висит, не касаясь ногами пола, в то время как сотрудники милиции избивают его дубинками. В одном из вариантов задержанного кладут лицом на пол и веревкой подтягивают ноги к рукам, скованным за спиной наручниками. Все это вызывает резкую боль в суставах, перекрывает кровоснабжение запястий и может привести к вывиху плеча или предплечья. В позе <конвертик> жертву усаживают головой в согнутые колени и привязывают руки к ногам.
    Считается пыткой также содержание заключенного в тяжелых условиях, например в камере, не имеющей источника освещения, душном тесном помещении.
    Оригинал этого материала (c) "Regnum.Ru", 28.06.2004, "Пьяные граждане - основной объект насилия со стороны милиции - исследование Аналитического центра Левады"
    Аналитический центр Юрия Левады представил участникам круглого стола, прошедшего 28 июня в Фонде "Общественный вердикт", результаты социологического исследования "Насилие в правоохранительных органах", проведенного среди врачей и фельдшеров скорой помощи и травмпунктов по заказу Фонда.
    В предварительных замечаниях к исследованию отмечается трудность определения истинных масштабов распространения данного вида насилия. "Речь идет о крайне закрытой, сплоченной ведомственной корпорации, во-вторых, мы сталкиваемся с саботажем тех структур, которые должны были обеспечивать надзор за деятельностью правоохранительных органов, с созданной еще в советские времена круговой порукой", - констатируют авторы исследования. В связи с этим социологи поставили своей целью сбор информации, косвенно свидетельствующей о масштабах и характере насилия. В рамках исследования было опрошено 619 человек (427 работников скорой помощи и 192 - травмпунктов) в 42 городах России, включая Москву и Санкт-Петербург.
    По мнению 73% врачей и среднего медперсонала, оказывающего первую медицинскую помощь пострадавшим, проблема насилия сотрудников правоохранительных органов в отношении задержанных является весьма серьезной. Согласно данным опроса, применение насилия в отношении задержанных или избиение их случается "довольно часто", считают 43% респондентов (в Москве и Санкт-Петербурге - 55%), еще 10% полагают, что это "общая практика" в МВД и силовых ведомствах. Но в то же время около 46% полагают, что такого рода явления достаточно редки или даже представляют собой "отдельные случаи".
    45% респондентов сообщили, что им приходилось выезжать по заявкам в здания правоохранительных органов к пострадавшим с признаками насилия, причиненного сотрудниками. Около 60% сотрудников правоохранительных органов объясняли причины получения пострадавшими травм тем, что они оказывали сопротивление, а около 35% утверждали, что повреждения имелись у задержанных до того, как они были доставлены в милицию.
    Согласно результатам опроса, жертвами насилия милиции чаще всего оказываются мужчины, относящиеся к "социально слабым" или уязвимым категориям населения. Пострадавшими чаще всего оказываются пьяные (67%), молодежь, подростки (48%), бомжи (23%), люди, принадлежащие к неславянским этническим группам (17%), а также приезжие (12%). Реже всего насилие со стороны правоохранительных органов испытывают люди с достатком и старики.
    Из данных опроса, становится очевидным, что насилие и жестокость милиция чаще всего применяет при задержании (на это указал 61% опрошенных); 34% утверждают, что избивают беспричинно, "для куража", ради демонстрации власти, а 16% говорят, что милиция применяет насилие при "выбивании" нужной информации.
    "Приходится говорить об инерции жестокости как нормы повседневного существования, - отмечают авторы исследования. - Об этом можно судить по тому, что абсолютное большинство опрошенных среди врачей и среднего медперсонала склоняется к тому, что насилие и жестокость, проявляемое к задержанным или подследственным, вызывается самими пострадавшими, связано с неадекватностью их поведения в глазах милиции или конвоя, работников следственных органов. Лишь каждый пятый из опрошенных медиков полагал, что насилие было ничем не оправданной жестокостью и оно никак не спровоцировано пострадавшим". "Едва ли можно назвать приемлемым поведение пьяных, - резюмируется в отчете об исследовании, - но кураж милиции - вещь столь же дикая и недопустимая в нормальном обществе, как им асоциальность бомжей и пьяниц".
    Опрос также показал, что сотрудники милиции и другие представители власти заинтересованы в том, чтобы не фиксировать подобные происшествия и не придавать их огласке. Некоторые опрошенные отмечали случаи прямого давления на них. Однако еще настоятельней - в каждом втором случае, если не чаще - об этом просят сами пострадавшие. По мнению социологов, они явно бояться последствий такого "разглашения" и не верят в его пользу ни для себя, ни для других.
    Исследование также показало, что медики крайне мало осведомлены об общественных организациях, ведущих борьбу с произволом и насилием со стороны правоохранительных органов. В то же время до трех пятых респондентов, по их словам, согласились бы, знай они координаты подобных общественных организаций, сообщать им о случаях насилия над гражданами.
    http://www.compromat.ru/main/mvd/pytki.htm
  • В оглавление

    Пытки и другие незаконные методы ведения следствия

    Несмотря на частые избиения и незаконное насилие при задержании и транспортировке, основные жалобы на пытки и другие незаконные методы ведения следствия связаны с дознанием в милицейских отделениях, отделах РУБОПа или других местах, куда доставляют после задержания. Именно здесь сегодня применяются квалифицированные пытки и здесь же находятся техники-специалисты по незаконным методам ведения следствия.
    В отделениях милиции за последние десять лет широко распространилась пытка электрическим током с помощью полевого телефона. Судя по количеству сообщений, она, по-видимому, является самой распространенной из видов инструментальной квалифицированной пытки в России. Хотя методики проведения подобных процедур довольно устойчивы, иногда в местных отделениях находятся свои 'рационализаторы'. Так, сыщики уголовного розыска ОВД Центрального района г. Волгограда для болевого воздействия на подследственного использовали прибор типа магнитоэлектрического генератора переменного тока, создающий электрические разряды. Таким образом милиционеры надеялись выбить у задержанного признание. В настоящее время дело расследуется городской прокуратурой по ст. 286 УК РФ, часть третья - 'причинение телесных повреждений'. Мерой пресечения по отношению к трем офицерам, участвовавшим в допросе, выбрано заключение под стражу.
    Редкий случай выявления 'техников', постоянно проводящих избиения подследственных, выявила прокуратура Республики Татарстан.
    В ноябре 2000 г. сотрудник РУВД Советского района г. Казани младший оперуполномоченный уголовного розыска сержант Константин Храмов во время допроса застрелил 17-летнего подростка. Смерть задержанного получила широкую огласку, и руководство РУВД сначала выдвинуло свою версию случившегося: якобы подследственный во время конвоирования в изолятор накинулся с ножницами на милиционера и тот был вынужден применить оружие. Однако вскоре республиканская прокуратура выяснила, что все было иначе: сержант Храмов и сержант Максим Артемьев из того же Советского РУВД были кем-то вроде штатных костоломов - оба истязали задержанных, выбивая из них нужные показания.
    Привлечь сотрудников казанского РУВД, признанного по итогам 2000 г. лучшим управлением в городе, к уголовной ответственности оказалось непросто, поскольку милиция всячески выгораживала своих. Большинство сослуживцев заявляли, что ничего не видели, не знают и не помнят. Те же, кто решался рассказать о том, как сержанты пытали задержанных, от своих слов потом отказывались и говорили, что в прокуратуре их просто запугали. Тем не менее, следователи прокуратуры собрали достаточно фактов, чтобы предъявить Храмову и Артемьеву обвинение.
    Согласно материалам дела, в сентябре 2000 г. сержантам Храмову и Артемьеву был передан для обработки подследственный Евгений Антонов, который уже сознался в совершении пяти краж. На территории Советского района было зарегистрировано еще несколько аналогичных преступлений. Антонов, по замыслу сыщиков, должен был и эти кражи взять на себя и тем самым 'помочь милиции'. Уговаривали его долго.
    Сначала Храмов и Артемьев три дня отбивали ему почки, а когда это не помогло, Храмов надел на голову Антонову полиэтиленовый пакет и затянул на шее бечевкой. Багровый рубец на шее потерпевшего сохранился до сих пор. В итоге Антонов подписал все, что от него требовали, но на суде от дополнительной нагрузки отказался. Суд с этим согласился.
    Кроме пыток, сержанты применяли и 'психологические методы' убеждения. Храмов, например, в ходе допроса любил разбирать-собирать табельный пистолет, нажимая на спусковой крючок и как бы между прочим рассуждая об убийстве при попытке к бегству. Но это действовало не на всех, побои и пытки были все же гораздо эффективнее. Например, побывавший в руках сержантов Александр Рохлов за одну ночь признался в 27 кражах, а затем в течение суток его возили по местам краж, где ему объясняли, что и где он украл.
    По данным милиции, Рохлов промышлял хищением цветных металлов, но был задержан за мелкое хулиганство. В Советском РУВД его сразу избили. Правда, в суде сержанты утверждали, что задержанного никто не бил. Просто в камере у того началась наркотическая ломка, и Храмов с Артемьевым, проявив сострадание, привели его в кабинет: 'Мы сидели, общались, пили кофе, разговаривали о жизни'.
    В ходе этой беседы у задержанного почему-то лопнула барабанная перепонка.
    По версии прокуратуры, беседа проходила так. Для начала Храмов выстрелил в лицо задержанному из незаряженного пистолета, потом вставил обойму, передернул затвор и сказал, что шутить больше не будет: Рохлов в списке задержанных еще не числится, и искать его в РУВД не станут.
    Узнав, что подследственный кодировался от алкоголизма, сыщики надели на него наручники и влили в рот водки. Затем натянули на ножку стула презерватив и объявили, что изнасилуют, если тот не на-пишет заявление о явке с повинной.
    Рохлов взял на себя несколько краж, но сержантам этого показалось мало. Они отвезли задержанного на пустырь, и там Храмов сунул ему в рот пистолет со словами: 'Ну все, молись, сейчас мы тебя будем кончать'. Арестант пообещал написать все, что ему скажут. После этого Рохлова отвезли в дачный поселок, где он должен был показать места преступлений. Попутно сержанты еще дважды избили подследственного.
    Главным эпизодом обвинения, с которого и началось дело в отношении сотрудников РУВД, оставалось убийство 17-летнего Петра Яшкова. Обвиняемый Храмов излагал обстоятельства гибели задержанного следующим образом. Во время допроса сержант вдруг вспомнил, что не сдал в оружейную комнату пистолет, который лежал в сейфе. Храмов повернулся к сейфу, нагнулся, и в этот момент задержанный набросился на него сзади. Даже свитер порвал. Завязалась борьба, Яшков схватил лежавшие на столе ножницы. Тогда Храмов сделал предупредительный выстрел в воздух, но случайно попал Яшкову в голову.
    Однако обвинение нашло в рассказе сержанта неувязку: РУВД в тот день работало по сигналу 'тревога' и сдавать оружие было не нужно. Были и другие странности: оперативник Храмов был гораздо крупнее щуплого подследственного и, с учетом богатого личного опыта, мог легко уложить его одним ударом. Наконец, на ножницах не оказалось отпечатков пальцев убитого. Поэтому следствие, а затем и суд решили, что сержант в своей обычной манере требовал от Яшкова признаний, угрожая пистолетом. То ли увлекся, то ли забыл, что пистолет заряжен, и нажал на спуск.
    В итоге Храмов был признан виновным в неосторожном убийстве, хотя по долгу своей службы не мог не знать правил обращения с оружием и был в состоянии предполагать последствия своих действий. Он и Артемьев признаны также виновными в превышении служебных полномочий и издевательствах над подследственными. Однако приговор оказался довольно мягким. Храмову дали 6 лет, а Артемьеву, который, по его словам, лишь 'набирался опыта у старшего товарища', - три года условно с двухлетним испытательным сроком.
    Приведение конкретных примеров пыток часто затруднено тем, что нельзя безоговорочно доверять заявлениям потерпевших, а прокуратура высылает краткие сообщения об отказе в возбуждении уголовного дела или его прекращении, из которых невозможно сделать вывод о том, как проводились проверка или расследование и насколько обосновано решение об отказе. К тому же сами материалы не всегда доступны для изучения. Кроме того, довольно типично, что граждане, подавшие заявления о применении пыток, впоследствии не проявляют интереса к результатам проверок по разным причинам, в том числе из-за воздействия на них работников милиции. Таким образом, многие свидетельства о применении пыток остаются без последствий.
    Но об одном типе случаев пыток и избиений становится известно чаще остальных - когда им подвергается невиновный человек в результате очевидной ошибки. Так, по данным регионального доклада о соблюдении прав человека во Владимирской области, житель области А. Виноградов 4 января 2001 г. был вызван следователем прокуратуры г. Владимира Кульковым в Октябрьский РОВД для допроса в качестве свидетеля. Доставивший его оперуполномоченный завел Виноградова в комнату и вместе с двумя сотрудниками милиции стал избивать кулаками, резиновыми дубинками и ногами. Спустя некоторое время ему предложили выпрыгнуть из окна второго этажа, после чего его бы застрелили. Избиение, цель которого состояла в добыче признательных показаний по факту смерти милиционера в декабре 2000 г., продолжалось до тех пор, пока не пришел следователь, сообщивший, что это точно не Виноградов. После этого его допросили и отпустили. По дороге домой Виноградов зашел в травмпункт, где был осмотрен врачом, который зафиксировал перелом ребра и множественные ушибы спины, груди и рук.
    Другой подобный случай описан в докладе о соблюдении прав человека в Красноярском крае. В июне 2001 г. работники милиции задержали гражданина В., доставили в отдел милиции и заявили, что подозревают его в том, что он несколько дней тому назад ранил работника милиции. Поскольку В. не признавал этот факт, его стали избивать. В это время знакомые В. - студенты юридического института, сотрудничающие с правозащитной организацией, пришли в отдел милиции узнать, за что задержали их товарища. Они видели, как В. вели по коридору, на лице у него были следы побоев, а один из студентов, находясь в коридоре, слышал звуки ударов и крики избиваемого В.
    На следующий день В. освободили, он сразу же обратился в травмпункт, где были зафиксированы побои. В. обратился в прокуратуру с заявлением о привлечении виновных к ответственности. При этом в действиях работников милиции, кроме нанесения побоев, имеются признаки других преступлений. Задержание В. более суток не было процессуально оформлено протоколом задержания, а чтобы скрыть это обстоятельство, работники милиции оформили материал о том, что В. был задержан не по подозрению в совершении преступления, а за мелкое хулиганство. Материалы о мелком хулиганстве были направлены в суд, однако в документах были сделаны исправления, а свидетели подтвердили алиби В. Поэтому судья прекратил дело, не найдя оснований для ответственности за мелкое хулиганство. Таким образом, в действиях работников милиции содержатся признаки не только пытки, но также заведомо незаконного задержания и фальсификации документов о мелком хулиганстве.
    Впоследствии был найдено лицо, которое ранило работника милиции, т. е. непричастность В. к этому преступлению очевидна.
    С учетом приведенных выше бесспорных доказательств было возбуждено уголовное дело. Но затем началась длительная волокита. В течение нескольких месяцев В. обращался к следователю, который отвечал, что сроки расследования продлеваются. В это время работники милиции встречались с В. и сказали ему, что имеется договоренность с прокуратурой о прекращении дела, а от В. требуется только не обжаловать это решение. Через 6 месяцев дело было прекращено.
    Достоверность сведений о пытках и избиениях в органах внутренних дел подтверждают и немногочисленные обвинительные приговоры по делам о превышении власти сотрудниками правоохранительных органов. Ниже приводится случай, который можно назвать типичным для таких дел - с точки зрения произвола сотрудников милиции и тяжести их наказания.
    Из приговора Туймазинского районного суда Республики Башкортостан: '7 августа 2001 г. в период времени с 13 часов 30 минут до 15 часов 30 мин И. Камалетдинов, пригласив И. Шаймухаметова в свой служебный кабинет, стал расспрашивать его о месте нахождения Морозова, брата его жены, на что тот ответил, что не знает. После чего Камалетдинов стал угрожать Шаймухаметову и ударил его кулаком по лицу, причинив ему телесные повреждения в виде ушиба мягких тканей скуловой области справа. Затем Камалетдинов ладонями обеих рук, с большой силой нанес одновременно несколько ударов по ушам Шаймухаметова, кроме того, продолжал наносить удары в грудь, в брюшную область Шаймухаметова. Кроме того, Камалетдинов после того, как в кабинет зашел сотрудник милиции Р. Каримов, под угрозой применения насилия заставил Шаймухаметова отжаться 40 раз от пола, сделать приседания 100 раз и при этом велели вести счет вслух. Потом Камалетдинов потребовал от Шаймухаметова, чтобы он в полуприсевшем положении с вытянутыми вперед руками простоял 30 минут. Затем Каримов, придерживая шею Шаймухаметова коленом, несколько раз ударил ему в грудь. При этом пригрозив Шаймухаметову, что сломает ему грудь, если тот не скажет, где находится Морозов, на что тот ответил, что не знает. Тогда Каримов несколько раз ударил по ногам, спине и область поясницы Шаймухаметова. Далее Каримов, скрутив Шаймухаметову назад руки, спустил с него брюки, а Камалетдинов, указав на перевернутый стул, с надетым на одну ножку презервативом, сказал ему, что он сейчас силой посадит его на ножку стула и сделает женщиной. В это время Шаймухаметов, не выдержав издевательств, пообещал им узнать о местонахождении Морозова и сообщить, после чего его отпустили, а Камалетдинов выписал Шаймухаметову повестку на следующий день на 9 часов, при этом, угрожая, сказал, чтобы никому не рассказывал об избиении. Согласно акту судебно-медицинского освидетельствования Шаймухаметову были нанесены телесные повреждения в виде ушиба мягких тканей скуловой области справа, кровоподтеков передней брюшной стенки, ссадины правого коленного сустава, травматический двусторонний разрыв барабанных перепонок:' В приговоре описаны не все пытки, примененные милиционерами к задержанному. В частности, суд не поверил, что во время избиений к обвиняемым милиционерам присоединились еще трое не установленных следствием сотрудников милиции в штатском. Один из них бойцовским приемом перекинул Шаймухаметова через плечо на пол. После чего все милиционеры, схватив за руки и ноги Шаймухаметова, несколько раз подкидывали его вверх, при этом Шаймухаметов падал, ударяясь об пол. Затем, надев наручники, его опять несколько раз подкидывали вверх, ударяя об пол. Несмотря на все вышеописанное, далее в приговоре следует: 'При определении вида и меры наказания Камалетдинову и Каримову суд учитывает его положительные характеристики, как по месту работы, так и по месту учебы и жительства, первую судимость и считает возможным их исправление без изоляции из общества'. В итоге суд приговорил Камалетдинова и Каримова к трем годам лишения свободы условно и взысканию с них в пользу И. Шаймухаметова 2 649 руб. 10 коп. в возмещение материального вреда и 50 000 руб. в возмещение морального вреда.
    Ильдар Шаймухаметов с приговором суда не согласился, и его обращение с требованием отменить этот 'условный' приговор сейчас находится в Верховном суде Республики Башкортостан.
    Сотрудники милиции используют для давления на подозреваемых не только пытки и избиения задержанных, но и лишение свободы членов их семей. Так, в ноябре 2001 г., во время проведения Амурским областным судом судебного следствия подсудимый С. Шматко показал, что сотрудники милиции его необоснованно задержали, а т.к. он не давал требуемых от него показаний, была задержана его жена, и без родителей остались два несовершеннолетних ребенка, девочки 9 и 4 лет. После того, как избиваемый в камере Шматко написал собственноручно показания, 'изобличающие' его и других лиц в совершении преступления, его жена была освобождена из-под стражи.
    Согласно материалам уголовного дела, в то время, как жена С. Шматко находилась под стражей, ее никто не допрашивал в качестве подозреваемой. Судом установлено, что по данному уголовному делу без каких-либо оснований содержалось под стражей четыре человека, от которых требовали дать нужные следователю показания, взамен на обещание освободить их из-под стражи. Впоследствии этих лиц освобождали из-под стражи, и в суде они допрашивались в качестве свидетелей, т.к., согласно материалам уголовного дела, в их действиях отсутствовал состав преступления.
    Председатель суда Л. Гриценко отказал в ходатайстве защиты об оглашении протокола задержания жены Шматко и материалов, на основании которых она задерживалась, вызове ее для допроса в суд в качестве свидетеля, т. к. против этого возражал представитель обвинения.
    Особую тревогу вызывают случаи, когда к обычным криминальным или извращенно понятым профессиональным мотивам при проведении экзекуций задержанных добавляются расовые мотивы. В ноябре 2001 г. за превышение должностных полномочий Никулинский суд приговорил двух бывших милиционеров майора Евдокимова - к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 10% от заработка условно и его водителя сержанта Аданяева к 6 месяцам лишения свободы - тоже условно.
    29 октября прошлого года они задержали 25-летнего гражданина Азербайджана Рамина Гусейнова, у которого заканчивалась регистрация в г. Москве. Задержанного азербайджанца они привезли в отдел, завели в комнату для служебных занятий, поставили лицом к стене, и молодой сотрудник Аданяев приступил к 'упражнениям'. Бил по почкам, печени и ногам, стараясь не оставлять следов. Евдокимов не вмешивался, лишь наблюдал. Затем милиционеры составили протокол о сопротивлении Гусейнова представителям власти.
    Спасло задержанного только то, что мучители опрометчиво позволили ему позвонить другу-журналисту. Тот пригрозил скандалом, милиционеры испугались и отпустили задержанного. Гусейнов обратился в Никулинскую прокуратуру и добился проведения расследования.
    Майор Евдокимов оказался связан с неонацистами. За время процесса сотни бритоголовых в черных беретах и куртках дефилировали перед судом и дежурили на его заседаниях, скандировали: 'Хайль Гитлер! Слава России!', а когда был оглашен приговор, устроили обструкцию судье.
    Милицейское начальство по-свойски разобралось с преступниками в погонах: майора Евдокимова отправили на пенсию, его водителя Аданяева уволили из органов 'по собственному желанию'.

    http://www.mhg.ru/publications/364D833
  • В оглавление
  • Вернутся в журнал
    Обзор скомпанован Толстобровым Николаем © журнал "Русский Размах" - Империя Информации, © "Fox-журнал" Март 2005 г.
    Продолжение в следующем выпуске